Мир Смерти против флибустьеров - Страница 113

113

Звездолет с хлюпаньем, чмоканьем, хрустом и скрипом продирался сквозь наплывающие из темноты стаи безглазой нечисти, и Язон уже догадывался чем это кончится. Эпицентр мог находится под землей, под водой, в облаках, да хоть в межзвездном пространстве – все равно это будет Эпицентр. Огромный зал с теряющимися во мраке стенами и потолком, и над выходом из узкого коридора будут всегда шевелиться гигантские и страшные стебли, а может быть, черви, или корни, или щупальца, излучающие ненависть в концентрированном и чистом виде. И это будет такой могучий поток, что барьер поставленный для самого себя Язоном скорее всего не выдержит.

Прожектор описывал круги во время движения по туннелю, и в определенный момент стало очень четко видно: вот они – края стен, вот он – выход в большую черноту, в которой увязнет и растворится любой самый яркий луч.

– Что я должен найти? – спросил вдруг Миссон, и в голосе его отчетливо зазвучала паника, он явно не хотел двигаться дальше.

– Я не знаю этого, Пьер, – как-то виновато откликнулся Морган. – Я должен вначале увидеть все до конца.

– А если конца не будет? – резонно поинтересовался Миссон.

– Я как-то не думал об этом, – Морган вздрогнул от такого жутковатого вопроса – вопроса, залетевшего из иной реальности, – и повернулся к Язону: – Эй, друган, что он должен искать там? Объясни нам, пожалуйста, конкретно.

«Ну, все, – подумал Язон, – если флибустьер называет тебя друганом и просит объяснить конкретно, значит, уже посчитал за своего. И теперь категорически нельзя уйти от ответа, прикинувшись дурачком. Остается импровизировать. Что ж, не впервой».

– Пьер, вы слышите меня? Вы должны сейчас найти нечто, обладающее свойствами абсолютно черного тела. Оно там, в глубине, вы не сможете не заметить его…

Почему он сказал именно об этом? Интуиция? Наверно, интуиция…

А звездолет тем временем уже вплыл в просторную пещеру, прожектор его то ли погас, то ли светил в пустоту, зато вся бугристая поверхность неожиданно засияла желто-оранжевым теплым светом. Однако шевелящаяся вокруг нечисть сделалась от этого, как ни странно, мертвенно-голубой. Толстые, будто колонны древнего храма, стебли скручивались в спирали, колыхались, вибрировали, начинаясь из ничего и уходя в никуда.

И вот тогда Язон почувствовал небывалое, чудовищное по силе давление злобы, будто пси-барьер в его мозгу и золотой корпус звездолета на какое-то время превратились в одно целое. Напряжение росло, и это не могло продолжаться бесконечно долго. Тем более, что «Овен» продолжал свое движение вглубь пещеры.

– Вижу!!! – вдруг закричал Миссон с восторгом и ужасом. Это был голос безумца. – И сейчас я его поймаю…

Давление на мозг Язона в тот же момент ослабло, если не сказать исчезло. А все камеры одновременно вышли из строя. Очевидно, та же участь постигла радиоантенны, звуковые датчики и даже пси-трансляторы. То есть всякая связь со звездолетом «Овен» прервалась полностью.

Чуть позднее, когда они с Морганом прокрутили предусмотрительно пущенную на запись съемку внутри «Овна», удалось разглядеть, что за секунду до наступление полной темноты и тишины, Миссон протянул руку и дернул за некий рычаг. Язон ему ничего про этот рычаг не говорил, не мог говорить, потому что и сам не знал. Но последние слова Миссона: «Я сейчас его поймаю…» объясняли многое. Вот только кого – его?

Внимательно просмотрели запись, попробовали еще раз вернуться на внешние видеодатчики звездолета. Бесполезно. Полное отсутствие каких бы то ни было сигналов. Тогда Морган переключился на информацию с других точек планеты. Полиэкран канонерки позволял показывать одновременно лишь четыре фрагмента, и пришлось достаточно долго листать кадры, прежде чем сделалось совершенно ясно: военные действия прекращены одновременно по всему Пирру.

Язон не верил своим глазам, не хотел верить. Но факт оставался фактом.

Морган выборочно вышел на связь с несколькими командирами звеньев, поинтересовался, в чем дело.

– Эти уроды перестали нападать, – сообщали одни.

– Все зверье попряталось, – докладывали другие.

– Это – полная капитуляция, – осмеливались делать выводы третьи.

«О высокие звезды! – восклицал про себя Язон, – неужели интуиция на этот раз обманула меня. И я – лично я! – сам подсказал пиратам действительный путь к победе?»

– Язон, – вкрадчиво проговорил Морган. – Ты понимаешь вообще, что произошло?

– Смею надеяться, что да. Мы победили. Дальнейшее сопротивление планеты Пирр невозможно.

– Допустим, – сказал Морган. – Но где Миссон? Где аукснис жверис? Где, наконец, обещанная тобою бесценная вещь?

– Все это там, в пещере, – невозмутимо отвечал Язон. – И теперь уже совершенно не проблема вернуть этот звездолет на борт «Конкистадора». А то, что Миссон поймал нашу добычу, не вызывает сомнения: ведь именно поэтому и прекратилось сопротивление.

Морган поглядел на Язона с недоверием. Где ему было знать, что именно сейчас тот говорит почти правду. Почти. Потому что на самом деле Язон вообще не представлял, о какой добыче идет речь. Но связь между поступком Миссона и капитуляцией Пирра представлялась совершенно очевидной. Атомными бомбами бросаться в Эпицентр было как раньше, так и теперь предельно глупо, а вот применить по нему нечто из арсенала «Овна» оказалось намного эффективнее.

– Значит, он сейчас вернется? – спросил Морган.

– Должен вернуться, – сказал Язон.

– Так почему же его нет до сих пор?! За это время можно было три раза проделать весь обратный путь.

113