Мир Смерти против флибустьеров - Страница 71

Керк вдруг вспомнил, что давно собирался спросить об одной вещи.

– Арчи, а твоя фамилия – Стовер – имеет какое-то отношение к планете Стовера? Помнится, Язон кормил нас байками про тамошних совершенно безобидных мимикрирующих пауков. Грозился завести их на Пирр в качестве большого воспитательного эксперимента: дескать, привыкайте, ребята, бывают твари с виду страшные, но безопасные на самом деле.

– Слышал я про таких пауков, Керк. А вообще, если наша семейная легенда соответствует исторической правде, планету действительно назвали в честь моего прапрадеда Ника Стовера, который ее и открыл. Но сам я не был там никогда. Все как-то ни к чему было. А теперь, говорят, из любимого места для охотников со всей галактики ее по инициативе экологов превратили в огромный музей-заповедник. Там ведь водится почти полмиллиона видов животных – больше, чем где-нибудь в галактике.

– А у нас сколько? – спросил Керк.

– Вот этого еще никому не удавалось сосчитать. Ты же знаешь, мутация за мутацией идет. Но думаю, что все-таки меньше…

Катер подошел уже так близко к кораблю, что было совершенно не понятно, зачем вызывать Керка по экстренной радиосвязи. Однако сигнал запиликал и Керк отозвался:

– Что-то случилось?

– Да, – ответил Стэн. – Новая знакомая Язона юная Долли Сейн снова вошла в контакт с нашей Миди. Через полчаса, примерно, она постарается сделать так, чтобы на связь вышел непосредственно Язон динАльт.

– Не понимаю, – сказал Керк.

– Я тоже пока не понимаю, – согласился Стэн. – Но Язон просил тебя лично присутствовать при разговоре.

– Ну, и какие проблемы? – осведомился Керк, уже всходя на борт корабля и обращаясь к Стэну лично.

– Проблемы такие, что надо срочно вылетать в город, здесь помехи будут слишком большими.

– Полетели, – не возражал Керк. – По морю я уже сегодня достаточно накатался.

Стэн оглядел его черные от копоти руки и вдруг сказал:

– Э! Да у тебя присоска на руке осталась.

– Какая гадость, – прорычал Керк, и хотел оторвать уютно пристроившийся кусок щупальца.

– Не стоит, – посоветовал Арчи. – Пусть этим займется Тека. И лучше прямо по дороге. Лично мне очень не нравится мертвое щупальце, которое так крепко держится за человеческую кожу. То есть, насколько я могу судить, оно просто не совсем мертвое. А это уже представляет интерес и для самого Бруччо.

– Ладно, полетели, – махнул рукой Керк.

И вдруг добавил:

– Однако эта мерзость жжется! Как же я раньше не заметил?

– Разговор был интересный, – улыбнулся Арчи Стовер.

Глава 2

Миди, прикрыв глаза полулежала в специально для нее принесенном кресле. Подобную конструкцию, так называемое биокресло, использовали в адаптационный период для тяжело раненых, которым требовался абсолютный покой и комфорт. Примерно то же самое требовалось сейчас Миди для максимальной концентрации внимания и наиболее эффективного использования всей ее телепатической энергии. Стэн вертелся возле пси-проектора, колдуя с верньерами его регуляторов для достижения максимально точной настройки на биополе Миди. Ошибиться очень не хотелось. Ведь две девушки по разные стороны галактики задумали весьма смелый и потому сложный эксперимент. В надежде на достаточно развитые телепатические способности Язона они решили рискнуть транслировать на Пирр непосредственно его мысли, выступая одна в качестве усилителя-передатчика, а другая – в качестве усилителя-приемника. В результате все получилось, только совсем не так, как они думали.

Сначала привычным уже способом наладили стабильную связь. Миди субъективно воспринимала это как возникновение в пространстве идеально прямого с блестящими гладкими стенами туннеля, называемого ею телекоридором. А после этого Долли попросила Язона просто «говорить в нее, как в микрофон», а точнее как в камеру, потому что зрительный контакт – глаза в глаза – оказался строго необходим. И девушка необычайно легко начала передавать на умопомрачительное расстояние не мысли Язона, даже не звуки и слова, а всю целиком воспринимаемую ею говорящую картинку. В точности так же, как до этого она передавала собственные мысли. Принимавшая сигнал Миди, дорисовывала уже слегка размытый световыми годами образ Язона с помощью своих личных воспоминаний. И в итоге, когда Стэн с помощью пси-проектора выдал на большой экран четкое, цветное и подвижное изображение Язона, ни голос, ни лицо его не подверглись сколько-нибудь заметным искажениям.

Что и говорить, все собравшиеся пирряне были рады видеть вновь живым и невредимым первого в истории инопланетника, которого они по существу научились считать своим. И, разумеется, никто не сомневался, что вот сейчас Язон их чем-то удивит. Иначе просто не было смысла устраивать весь этот сложный, уникальный и, возможно, небезопасный для здоровья девушек эксперимент. Обитатели Мира Смерти были готовы к самым парадоксальным новостям. Тем более что они уже многое знали о Джемейке и Генри Моргане из предыдущего сеанса связи. И все равно доклад Язона превзошел все их ожидания.

Это был именно доклад, теледоклад, ведь перебивать и задавать вопросы никакой возможности не имелось. Единственное, что было доступно каждому из присутствующих, так это выхватить пистолет и разнести в пух и прах пси-проектор, а то и девушку Миди с ним заодно. И конечно, по ходу долгого монолога, выданного Язоном, пистолеты пиррян вдоволь напрыгались с предплечий в ладонь и обратно, но до стрельбы, по счастью, дело не дошло.

А под конец Миди, поняв принцип трансляции, изобретенный ее младшей подругой, предоставила Керку шанс ответить. Она лишь не учла, что на том конце телекоридора люди стоят просто на свежем воздухе, где-то в лесу, и никаких приборов у них с собой нет. Так что ответ Керка озвучивала сама Долли. Да и вообще все это было уже на пределе возможностей. Сеанс связи пришлось немедленно прекратить – Миди потеряла сознание. Мало того, что она выложилась полностью во время этого межзвездного разговора, так ведь теперь на ее совсем не защищенный мозг начал оказывать давящее воздействие необычайно тревожный эмоциональный фон всего зала. Пирряне бурлили, как растревоженный муравейник, и в мешанине всевозможных чувств лишь изредка вспыхивали радостные и бодрые ожидания. А в большинстве своем собравшиеся излучали крайнее беспокойство и даже страх, традиционно по-пиррянски переходящий в ярость и злобу.