Мир Смерти против флибустьеров - Страница 89

Было морозно, сухо и пронзительно тихо, пока вдруг прямо из под снега не полезли какие-то чешуйчатые твари, похожие на крупных глазастых гекконов, такие же юркие, но еще и удивительно шипастые со всех сторон. И сразу за волной этой нечисти ринулась вторая линия нападения – замелькали между стволами деревьев мохнатые туши, завершавшиеся длинными мордами вроде лошадиных, но с воинственно торчащими рогами. А когда эти уроды хищно разевали пасти, видно было, что зубы у них отнюдь не лошадиные, а скорее крокодильи.

Огонь открыли практически одновременно. Жить-то всем хотелось, да и намерения тварей сомнений ни у кого не вызывали. И теперь несколько обгорелых туш уже дымилось на земле, множество подбитых лишь частично корчилось, заливая снег кровью, но остальные продолжали напирать, причем весьма целенаправленно и даже по-военному продуманно. Вот тут они и увидели загонщиков.

Четыре человека медленно перемещались вдоль опушки леса, совершая руками странные пассы, более всего напоминавшие жесты дирижера на концерте симфонического оркестра. Одного из дирижеров Язон узнал даже издалека. Это был Корник – врожденный говорун, лучший ученик Наксы. Другие были, конечно, того же поля ягоды, и Язон искренне восхитился разыгранным спектаклем. Актеры собрались самые талантливые, руками они махали просто вдохновенно, а режиссером этого действа, точнее, автором пьесы, Язон мог считать себя.

– Надо убить людей! – крикнул Морган. – Я правильно понимаю?

– Нет, совершенно неправильно! – сквозь грохот разрывов, треск автоматных очередей и вопли раненого зверья отвечал Язон. – Это бесполезно, они уже, считай, сделали свою работу.

– Что значит «бесполезно»? – возмутился Морган. – Это же враги. Убить, чтобы больше не творили такого!

И срываясь на хрип и кашель он отдал команду:

– Поднять линию огня! Цель – четверо двуногих на опушке!

Подчинились не все. Ричард Скотт в простоте своей даже ответил Моргану:

– Если все мы будем стрелять туда, эти просто сожрут нас. Люди-то далеко, а вот ящерицы проклятые уже почти под ногами.

Скотт был абсолютно прав на самом деле, примерно это и хотел объяснить Язон, да не успел. И когда пули начали вонзаться в стволы деревьев, пирряне-загонщики стремительно ретировались. Они-то хорошо знали, куда и как отходить. И все-таки одного ранили. Язон отчетливо видел это – Корник тащил кого-то на спине.

– Ура! сказал Морган, тоже заметив удачное попадание, но радовался он рано.

В ответ на стрельбу по людям, а может, просто в плановом порядке их атаковали с неба крылатые хищники.

– Птицы тоже опасны? – на всякий случай поинтересовался Морган.

– Птицы! – хмыкнула Мета, направляя свои стволы вверх. – Это – шипокрылы.

А Язон оценил общую картину и распорядился тоном, не допускающим возражений:

– Отходим, Морган! Быстро отступаем к кораблям! Мы плохо подготовились на этот раз.

На десантных ботах, уже поняли, что к чему. И ребята хорошо помогли, особенно, когда догадались подключить распылительные огнеметы. Большие стаи шипокрылов особенно красиво полыхали в облаке напалма, широко раскинувшемся над полем и медленно опускавшемся на снег. А те пташки, что оказались похитрее и, как бы улепетывая врассыпную, тут же нападали поодиночке, ближе к кораблям напарывались на пулеметные очереди разрывных пуль. Гекконы же вместе с зубастыми кобылами вскоре оказались просто отсечены от пиратов сплошной полосой горящей земли. Ну, а тех несчастных, что по эту сторону оказались, пехота флибустьерская сумела добить в процессе отступления.

Когда же, наконец, все забрались внутрь, то еще несколько минут в каком-то оцепенении слушали, как недобитые шипокрылы яростно скребутся в иллюминаторы из стеклостали, а по всему корпусу в разных направлениях носятся цепкие гекконы, стукаясь обо все выступающие предметы своими толстыми твердыми иглами.

Потом Морган кинулся к штурвалу резко поднял бот в воздух, и долго кружил над лесом, выискивая среди оставшихся внизу и копошащихся тварей скопления погуще. Однако те предпочитали рассредоточиться и даже спрятаться. Некоторое время пиратские десант-боты поливали зимний лес из самых разных видов орудий, но все это было скорее с целью успокоить нервы, чем добить неприятеля. Двуногих же врагов и след простыл.

А когда летели обратно на «Конкистадор», Морган простодушно спросил:

– И это так всюду будет?

– Будет намного хуже, Генри, – утешил Язон.

– Хорошая планета, – только и сказал Морган.

– Я предупреждал, – пожал плечами Язон. – Может, только забыл упомянуть второе имя этой планеты. Пирр еще называют иногда Миром Смерти.

– Хорошее название, – монотонно откликнулся Морган.

– А кстати, – сказал Язон, – загонщиков обычно бывает и не видно. Это сегодня они почему-то вылезли, наверно хотели познакомиться со слишком наглыми чужаками.

– Ничего, – прорычал Морган, постепенно приходя в себя, – мы еще познакомимся с ними поближе. Они еще узнают, кто мы такие! И я, между прочим, не считаю, что первая разведка боем прошла плохо.

– Сколько раненых всего? – поинтересовалась Мета.

– Шестеро, – сказал Морган. – Но, кроме одного, все случаи ерундовые.

Мета хотела сказать, что и по этой части все у них еще впереди, но потом подумала и поняла, что такое замечание будет явно лишним.

Глава 9

В последующие дни еще несколько кавалерийских наскоков на планету Пирр привели к плачевным результатам: двенадцать жертв и более тридцати раненых, из них девять тяжелых, то есть, в обозримом будущем – не бойцов. А проклятый животный мир пострадал, мягко говоря, не слишком, может, даже наоборот – окреп. В общем, если продолжать в том же духе, можно неторопливо, допустим, за год положить всю свою армию в эту не слишком приветливую землю, а потом спокойно улететь назад в гордом одиночестве и не солоно хлебавши. Но Морган не собирался продолжать в том же духе. Конечно, его лихие головорезы, кроме как крушить все на своем пути да рвать зубами любую плоть, ничего по существу и не умели. Однако сам Генри умел многое. Главное, он знал, как направлять эту дикую, неистовую, неостановимую, но подвластную именно ему силу.